Пятое воскресенье Великого поста – год Б

Мы хотим видеть Иисуса

#Сын Человеческий – это эсхатологическая фигура, которая использовалась в еврейских апокалиптических кругах с послеэксильского периода. Это выражение встречается, в частности, в книге Даниила. В Евангелиях Иисус чаще всего использует это название, говоря о себе. Сам термин является дословным переводом греческого uios tou anthrôpou, перевода арамейского bar nasha, слов, использовавшихся в качестве языковых заменителей слова « человек » во времена Иисуса.

Толкования, которым оно подверглось в христианстве, изменили первоначальный смысл на человечество Иисуса. Впервые этот термин упоминается в седьмой главе Книги пророка Даниила и относится к гонениям Антиоха Эпифана незадолго до Маккавейского восстания (около 160 года до н. э.). В Новом Завете есть более восьмидесяти отрывков, в которых Иисус из Назарета называет себя « Сыном Человеческим ». Он представлял себя как будущего эсхатологического судью.

# Кенозис – термин в христианской теологии, выражаемый греческим словом κένωσις, « акт опустошения, избавления от всего »; его значение в христианстве подчеркивается в послании Павла к Филиппийцам (Фил 2, 6).Эта концепция привела к многочисленным разработкам в теологии, которая подчеркивает уменьшение Бога. Из любви Бог лишает себя других своих божественных атрибутов, таких как всемогущество, слава, неприкосновенность, совершенствосамодостаточность и доминирующее над миром провидение.

Теология кенозиса решает загадку зла, утверждая, что страдает прежде всего Бог, а не человек : « Но нет. Бог не допускает зла, Бог не допускает зла, он страдает от него, он умирает от него, он в первую очередь является его жертвой ». Таким образом, кенозис относится не к божественной природе Христа, а только к его человечеству.

Из Евангелия Иисуса Христа от Иоанна

В то время среди них были греки, которые пришли в Иерусалим поклониться Богу во время Пасхи. Они пришли к Филиппу, который был родом из Вифсаиды Галилейской, и спросили его : « Мы хотим видеть Иисуса » Мы хотели бы видеть Иисуса » 30Филипп сказал Андрею, и оба рассказали Иисусу. Тогда Иисус сказал им : « Пришел час прославиться Сыну Человеческому. Аминь, аминь, говорю вам: если пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода. »

Кто любит свою жизнь, тот потеряет ее, а кто оставит жизнь свою в этом мире, тот сохранит ее для жизни вечной. Если кто хочет служить Мне, пусть идет за Мною; и где Я, там и слуга Мой будет. Если кто Мне служит, Отец Мой почтит его. Теперь моя душа потрясена. Что мне сказать ? Отче, спаси меня от этого часа. Но нет! Вот почему я пришел в этот час! Отец, прослави имя Твое! И тут с неба раздался голос : « Я прославил Его и еще прославлю ».

Услышав это, люди сказали, что это было похоже на гром. Другие говорили : « Ангел говорил с Ним ». Но Иисус отвечал им : « Голос был не для Меня, но для вас.«   Ныне суд миру сему; ныне князь мира сего изгнан будет вон, и Я, вознесшись от земли, привлеку к Себе всех людей. Под этим Он подразумевал ту смерть, которая постигнет Его. (Иоанна 12, 20-33).

Мы хотим видеть Иисуса

Мы хотим видеть Иисуса. Такова была просьба некоторых греков после Вербного воскресенья. Они симпатизировали иудейской вере и приехали в Иерусалим на Пасху. Они слышали о Его триумфальном въезде в Иерусалим. Они отправились на поиски учеников и в конце концов нашли Филиппа. Они подошли к нему и рассказали о своем самом большом желании: увидеть славу Того, чью хвалу они все воспевали.Да, они согласились, но слава, которую они видели, была славой распятого человека. Они видели смерть автора жизни, человека, который был трансцендентным, пригвожденным к кресту. Этот Иисус, поднятый с земли, обретет славу, потому что привлечет к Себе всех людей.

« Мы хотели бы видеть Иисуса ». Это прекрасная фраза, которая звучит из каждого сердца, жаждущего Бога. Сегодня Иисус обращается к каждому из нас. Мы тоже хотели бы увидеть Иисуса. Иисус дает нам понять нечто очень важное: мы встретим Его там, где никогда не думали. Он всегда виден, но так, как мы и представить себе не могли. Он – в больном, которого мы навещаем у его больничной койки; в человеке, которого отпустили без причины, в заключенном, с которым мы поддерживаем связь, в человеке, который стал жертвой клеветы и сплетен.

Унижение становится величием. Поражение становится триумфом. Самое унизительное орудие пыток того времени превращается в прославленный крест. Мы видим в нем сияющий символ любви. Мы находим этот крест в наших церквях, а также на перекрестках и вершинах холмов.Когда мы смотрим на него, нам открывается прославление любви, превосходящей наше воображение. Но видеть Иисуса недостаточно. Он ожидает, что мы будем следовать за Ним и подражать Ему.

В Евангелиях снова и снова звучит призыв : « Возьми свой крест и следуй за Иисусом ». Путь Христа – это стремительный спуск. Он прямо противоположен тому, что советуют люди. Мы живем в мире, где предпочтение отдается деньгам, власти и статусу. Но когда Иисус ищет людей, Он спускается в воплощение и становится рабом. Он спускается среди людей и становится последним. Таким образом, Он приглашает нас следовать за Ним, даже на смерть, чтобы мы могли разделить Его воскресение.

Следование за Иисусом означает также страдания на стороне наших ближних, на стороне тех, кто живет в отчаянии. Он также приглашает нас присоединиться к тем, кто борется с бедностью. Одним словом, нам нужно заново открыть для себя евангельский смысл любви к ближнему: любить, слушать других, служить, делиться, заботиться о самых бедных. Каждое воскресенье мы празднуем Евхаристию в общении со всей Церковью, чья миссия – привести нас к Иисусу.

Иисус посылает нас свидетельствовать о Своей любви и надежде в нас, напоминая нам, что Он с нами каждый день до конца света. Давайте вместе помолимся Ему, чтобы Он дал нам силы и мужество для миссии, которую Он возложил на нас.

Диакон Мichel Houyoux

Ссылки на другие христианские сайты

◊ Азбука веры : нажмите здесь, чтобы прочитать статью → 5-я седмица Великого поста

◊ msj. By : Нажмите здесь, чтобы прочитать статью → Проповедь на 17 03 2024 – 5е воскресенье Великого

◊ Божественная литургия 17 марта 2024 года : нажмите здесь → https://youtu.be/xZb0sdnNrFc

Lundi de la cinquième semaine du Carême – Année Paire

 

Jésus et la femme adultère

De l’Évangile de Jésus Christ selon Jean

En ce temps-là, Jésus s’en alla au mont des Oliviers. Dès l’aurore, il retourna au Temple. Comme tout le peuple venait à lui, il s’assit et se mit à enseigner. Les scribes et les pharisiens lui amènent une femme qu’on avait surprise en situation d’adultère. Ils la mettent au milieu, et disent à Jésus : «Maître, cette femme a été surprise en flagrant délit d’adultère. Or, dans la Loi, Moïse nous a ordonné de lapider ces femmes-là. Et toi, que dis-tu ?» Ils parlaient ainsi pour le mettre à l’épreuve, afin de pouvoir l’accuser.

Mais Jésus s’était baissé et, du doigt, il écrivait sur la terre. Comme on persistait à l’interroger, il se redressa et leur dit : «Celui d’entre vous qui est sans péché, qu’il soit le premier à lui jeter une pierre.» Il se baissa de nouveau et il écrivait sur la terre. Eux, après avoir entendu cela, s’en allaient un par un, en commençant par les plus âgés.

Jésus resta seul avec la femme toujours là au milieu. Il se redressa et lui demanda : «Femme, où sont-ils donc ? Personne ne t’a condamnée?» Elle répondit : «Personne, Seigneur.» Et Jésus lui dit : «Moi non plus, je ne te condamne pas. Va, et désormais ne pèche plus» (Jn 8, 1-11)

La femme adultère

Un grand nombre de manuscrits, Codex Sinaiticus, B, A, C, etc., du quatrième au neuvième siècle, omettent entièrement ce récit et plusieurs de ceux qui l’ont conservé le marquent de signes de doute. Les versions anciennes, sauf quelques manuscrits de l’Itala ne le renferment pas davantage. Les Pères de l’Église des trois premiers siècles et même Chrysostome, ne le mentionnent pas comme renfermé dans notre évangile. Origène, qui s’est occupé spécialement de l’état du texte, n’en parle pas.

Jérôme, écrivant au quatrième siècle, témoigne (Adversus Pelagium, 2, 17) que cette relation se trouvait en plusieurs manuscrits, tant grecs que latins . Aussi plusieurs interprètes éminents, Augustin, Bengel, Hug, Ebrard, Stier, Lange, soutinrent l’authenticité de ce fragment alléguant avec Augustin qu’il ne fut retranché, à l’origine, que par la crainte de l’influence morale qu’il put exercer à une époque où, d’une part, un grand relâchement des mœurs et, d’autre part, un faux ascétisme s’étaient introduits dans l’Église.

«Cette histoire porte un tel cachet d’originalité, il est si évident qu’elle n’est imitée d’aucun autre récit de la tradition évangélique, qu’il est impossible d’y voir une légende d’un temps postérieur, sa vérité interne se justifie facilement par l’exégèse, malgré les doutes qu’on a soulevés.» (Meyer) Le récit est en tout cas fort ancien, Eusèbe rapporta (Histoire Ecclésiastique 3, 39) que l’écrit de Papias sur les évangiles contenait l’histoire d’une femme qui, à cause de ses péchés, fut accusée devant le Seigneur. «Cette histoire, ajoute-t-il, se trouve dans l’Évangile des Hébreux».

Cela prouverait que notre récit appartient à la tradition apostolique. Il fut inséré dans la suite à cette place, parce que le piège tendu à Jésus parut en harmonie avec les dispositions hostiles des autorités à son égard (Jn 7, 32-45). Qui furent ces scribes et ces pharisiens et quelle était leur mission ? Ils étaient des délégués du sanhédrin et, par conséquent, des juges de la malheureuse femme qu’ils amenèrent. Ils vinrent, avant d’instruire son procès, proposer à Jésus une question  juridique concernant l’accusée.

Cette vue fausse de la situation a été la source de la plupart des difficultés historiques qu’on a trouvées dans ce récit. Quelle apparence que le conseil souverain de la nation juive, qui méprisait et haïssait Jésus et venait d’envoyer des huissiers pour l’arrêter (Jn 7, .32-45), voulût lui soumettre officiellement la cause d’une accusée qu’il avait à juger ! Et quelle apparence que Jésus eût consenti à se prononcer dans une affaire qui ressortissait exclusivement au tribunal ! (Lc 12, 14). Non, ces hommes n’agirent que sous leur inspiration individuelle et ils vinrent, comme ils le firent souvent, proposer à Jésus une question captieuse. Pour cela, aveuglés par l’hypocrisie et la haine, ils eurent la cruauté de produire en public la malheureuse femme qui n’était encore ni jugée, ni condamnée.

La peine de mort était prononcée contre l’adultère (Lv 20, 10 ; Dt 22, 22) mais la lapidation, n’était infligée, selon la lettre de la loi, qu’à la fiancée infidèle (Dt 22, 24) : les pharisiens n’auraient donc pas eu le droit de dire que Moïse avait ordonné ce genre de supplice. En quoi consista le piège tendu à Jésus ? Cette question fut résolue de manières diverses par les interprètes. Lücke et de Wette la déclarèrent même insoluble ! La plupart l’expliquèrent ainsi : si Jésus se prononçait contre la lapidation, les pharisiens l’auraient accusé auprès du sanhédrin comme contempteur de la loi de Moïse, s’il s’était prononcé pour le supplice, ils l’auraient dénoncé à l’autorité romaine comme les incitant à usurper un droit — celui de mettre à mort qui ne leur appartenait plus.

Cette dernière supposition est invraisemblable. Pilate ne se serait pas ému du fait qu’un simple rabbin galiléen avait donné son avis dans une question semblable. Et lors même que Jésus eût été compétent pour prononcer une sentence capitale, le gouverneur restait toujours libre de ne pas la confirmer. Le sanhédrin lui-même n’hésita pas à condamner Jésus à mort sans s’être assuré au préalable si Pilate ratifierait son jugement et Pilate ne lui en fit pas un grief.

Ainsi, selon sa réponse, accuser Jésus devant le sanhédrin comme méprisant la loi, ou le discréditer devant le peuple comme rigoriste, tel était le dilemme dans lequel ses ennemis espéraient l’enfermer. Cette explication est celle de Luther, Calvin, Bengel, Tholuck et d’autres.

Jésus était assis dans l’un des parvis du temple ; il n’avait donc qu’à se baisser en avant pour écrire  sur la terre. Mais quelle était son intention ? Ce fut leur dire tacitement qu’il ne voulut pas leur répondre, ni, en particulier, s’immiscer dans une affaire juridique qui ne regardait que leurs tribunaux (Lc 12, 14). Quels que fussent l’aveuglement et l’endurcissement de ces pharisiens, il est des situations où l’homme ne peut résister à la force de la vérité morale. Que sera ce au jour du jugement ? Chaque pécheur, se voyant à la lumière de la sainteté divine, prononcera lui-même sa propre sentence.

Le fait qu’ils abandonnèrent ainsi la femme qu’ils accusaient, montra jusqu’à l’évidence qu’il n’y avait rien d’officiel dans la mission qu’ils s’étaient donnée à eux-mêmes, par haine contre Jésus. Au milieu des disciples et du peuple, ceux-ci n’étaient pas sortis avec les pharisiens. La femme restant seule avec Jésus, c’était, comme le dit si bien Augustin : « la misère avec la miséricorde ». Le fait qu’elle reste là, au lieu de profiter de la confusion pour se dérober à tous les regards, montre que la première parole de Jésus a produit sur elle une impression d’humiliation un mouvement de repentance.

La parole que Jésus prononça prouva cette impression. L’angoisse de la mort fut ôtée à cette pauvre femme, mais ce fut pour faire place à l’angoisse de la conscience. Jésus n’a pas dit pas à cette femme, comme à une autre pécheresse, « tes péchés te sont pardonnés »(Lc 7, 48), mais ne pas condamner, c’est absoudre et cette miséricorde divine était tout ce qu’il y avait de plus propre à opérer dans le cœur de la femme la repentance et la régénération. L’avenir le prouvera, de là cette dernière parole qui garantit la moralité de cette histoire parce qu’il n’y a rien de plus sanctifiant que la grâce : «Va et ne pèche plus !»

Diacre Michel Houyoux

Liens avec d’autres sites chrétiens

Eucharistie sacrement de la miséricorde : cliquez ici → Lundi de la 5e semaine du temps de Carême, année B

Catholique.org : cliquez ici → lundi, 5ème semaine de Carême. – Homélie

Vidéo  KTO Le Christ et la femme adultère cliquez ici → https://youtu.be/2jfss7JoZrs