Lundi de la onzième semaine du Temps Ordinaire- Année – Paire

 

Les premiers signes de la loi du talion sont trouvés dans le Code de Hammurabi, en 1730 avant notre ère, dans le royaume de Babylone. Cette loi permet ainsi d’éviter que les personnes fassent justice elles-mêmes et introduit un début d’ordre dans la société en ce qui concerne le traitement des crimes. Le Code d’Hammurabi se présente sous la forme d’une liste de plus de deux cents jurisprudences et nombre d’entre elles sont empreintes de cette juste réciprocité du crime et de la peine.

Comme dans les jurisprudences 2291, 2302 et 2313 où si l’effondrement d’une maison tue, respectivement, le propriétaire, le fils ou l’esclave du propriétaire, c’est le constructeur de la maison qui doit être condamné à mort dans le premier cas, le fils du constructeur dans le second et dans le dernier cas, le prix de l’esclave doit être versé au propriétaire4. On lit chez Eschyle (Choéphores, 313) : « Qu’un coup meurtrier soit puni d’un coup meurtrier ; au coupable le châtiment.

Il se peut que la loi du talion entende lutter contre une escalade de la violence individuelle en limitant celle-ci au niveau de la violence subie. La notion contemporaine de légitime défense procède du même esprit en exigeant que toute riposte soit proportionnée à l’attaque. Un flou d’interprétation subsiste, car il n’est nulle part précisé clairement que la loi du talion ne représente que le maximum autorisé de la riposte.

Certaines interprétations la présentent au contraire comme la riposte adéquate, ce qui peut conduire à des violences et contre-violences n’ayant jamais de fin. Considérée dans ce dernier cas comme barbare, injuste, et de toute façon contraire aux intérêts de l’ordre public, elle est remplacée pour certains crimes par des amendes pécuniaires ou des peines d’emprisonnement, que l’on peut considérer comme les premières peines alternatives. x

Elles ne satisfont pas pour autant forcément la victime, et on peut sans doute repenser à la sagesse du pionnier Daniel Boone qui, élu juge par ses concitoyens, prononçait au contraire des peines de réparation, centrées sur la victime et non sur le malfaiteur. Ainsi, celui qui avait blessé un cheval se voyait condamné à tirer la charrue à sa place jusqu’à ce que la bête en soit de nouveau capable. En anglais courant, on retrouve le même principe dans le terme revalidation qui exprime bien le même sentiment de riposte, et qui partage la même origine.

De l’Évangile de Jésus Christ selon

En ce temps-là, Jésus disait à ses disciples : « Vous avez appris qu’il a été dit : Œil pour œil, et dent pour dent. Eh bien ! moi, je vous dis de ne pas riposter au méchant ; mais si quelqu’un te gifle sur la joue droite, tends-lui encore l’autre. Et si quelqu’un veut te poursuivre en justice et prendre ta tunique, laisse-lui encore ton manteau. Et si quelqu’un te réquisitionne pour faire mille pas, fais-en deux mille avec lui. À qui te demande, donne ; à qui veut t’emprunter, ne tourne pas le dos ! » (Mt 5, 38-42)

La loi du talion

Dans la législation mosaïque, ces paroles prescrivaient au juge d’infliger au coupable une peine correspondant exactement et matériellement au délit commis :  » Œil pour œil, dent pour dent, main pour main, pied pour pied, » (Ex 21, 24) Ce fut la loi du talion, admise aussi dans les XII tables du droit romain, ce fut la rigoureuse justice. Résister aux méchant, c’est rendre le mal pour le mal : la loi du talion et celle du cœur de l’homme est, en recevant un soufflet ou une injure quelconque, de le rendre à l’instant. Jésus voulut, et ses apôtres après lui, qu’au lieu d’exercer ainsi la vengeance, le chrétien souffre plutôt une nouvelle injure, et c’est là ce qu’il faut entendre par présenter l’autre joue.

Entamer un procès dont l’objet serait de t’enlever ton vêtement de dessous chez les Orientaux ; au lieu de soutenir ce procès qui provoquerait la haine et d’autres querelles, souffre plutôt une seconde perte plus grande, celle du manteau. Telle fut aussi la morale de saint Paul.  « Quiconque te contraindra de faire un mille, fais-en deux avec lui. » (Mt 5, 41) L’expression fut empruntée à un usage oriental introduit par les Perses, d’après lequel les employés de l’état et en particulier les courriers postaux, étaient autorisés à requérir des hommes pour porter un message, un fardeau, ou autre chose.

Donner, prêter, exigent le discernement de la vérité, non moins que le désintéressement de la charité. Mais les disciples de Jésus péchèrent plus souvent à cet égard par trop de retenue que par trop d’abandon.

Diacre Michel Houyoux

Liens avec d’autres sites Web chrétiens

◊ Abbaye de Scourmont – Belgique ; cliquez ici pour lire l’article →  Homélie pour le lundi de la 11ème semaine du Temps Ordinaire

◊  Jardinier de Dieu : cliquez ici pour lire l’article → lundi, 11ème Semaine du Temps Ordinaire — Année Paire

Vidéo  Loi du Talion : cliquez ici → https://youtu.be/MxnqCELrxZU

Одиннадцатое воскресенье в ординарном времени – Парный год

Иисус проповедует притчами

# Притчи Нового Завета содержатся в трех синоптических Евангелиях. Это аллегорические истории, рассказанные Иисусом из Назарета и содержащие нравственное и религиозное учение. Их насчитывается около пятидесяти. Следуя процедуре, уходящей корнями в иудейскую традицию, эти истории призваны представить истины через элементы повседневной жизни или наблюдения за природой, но в случае Иисуса они отходят от чисто педагогической формы толкования Закона раввинами, чтобы намекнуть на царствование Бога и изменения, которые произойдут с его приходом.

Притча о сеятеле – это евангельская притча, рассказанная в трех синоптических Евангелиях: Матфея XIII, 1-23; Марка IV, 1-20 ; Луки VIII, 4-15 (а также в апокрифическом Евангелии от Фомы. Сеятель, изображающий Иисуса, бросает семена, некоторые из которых падают на обочину дороги, на камни и в терновые кусты, так что семена погибают; с другой стороны, когда они падают на хорошую почву, они приносят плод во сто крат.

С помощью множества подобных притч Иисус возвещал им Слово, насколько они были способны его слышать. Он ничего не говорил им без притчи, но все объяснял Своим ученикам в особенности. (Мк 4, 26-34)

Иисус проповедовал притчами

В этой книге содержится: Благая весть об Иисусе Христе. Матфей открыл свою книгу похожим названием, но в соответствии со своей целью – объявить иудеям о мессианстве Иисуса Христа – он назвал Его сыном Давида, сыном Авраама. Марк придал своей книге более универсальную цель, назвав Иисуса Сыном Божьим, тем самым с самого начала приписав Ему Божественное достоинство. Тишендорф опускает эти слова Сын Божий, согласно Синайскому кодексу, Иренею и Оригенy : но поскольку они встречаются во всех других рукописях и во всех древних версиях, их следует оставить.

Некоторые современные толкователи, следуя Бенгелю, сделали слова :  » Haчало Евангелия Иисуса Христа, Сына Божьего » названием всей книги. анняя Церковь считала служение Иоанна Крестителя отправной точкой дела нашего искупления : « От начала, когда Иоанн крестил, до того дня, как он отнят от нас. Посему один из них должен быть с нами свидетелем воскресения Его » (Деян. 1:22).

 Иоанн не просто проповедовал крещение, он проповедовал закон, который должен был пробудить в душах чувство греха и заставить их желать этого крещения, которое было для них крещением покаяния, словом, обозначающим не только боль и унижение от греха, но и изменение нравственного отношения к нему : « Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное » (Мф. 3, 2).

Это крещение покаяния привело к отпущению или прощению грехов. Сам Иоанн не прощал грехов тем, кого крестил, но он возвещал о скором пришествии Того, Кто имел власть прощать их и крестить Святым Духом : « Я крещу вас водою, чтобы привести вас к покаянию; но Грядущий за мною сильнее меня, и я не достоин носить обувь Его. Но Он будет крестить вас Духом Святым и огнем ». (Мф. 3, 11)

Чем сильнее развращение мира, тем важнее для слуг Божьих подавать пример самоотречения. Они проповедуют своей жизнью даже больше, чем словами. В Евангелиях от Матфея и Луки дается более подробный рассказ о проповеди Иоанна Крестителя ; рассказ Марка, более сокращенный, чем у них, и очень похожий по используемым терминам, содержит некоторые характерные особенности.

Например, слово « наклонившись », которое так хорошо описывает смиренное отношение Иоанна к Иисусу; и объявление о том, что он будет крестить Святым Духом. Это пророчество Иоанна о крещении Святым Духом, которое совершил Иисус, показывает, что Он был посвящен в духовную природу Своего правления; никакие внешние признаки не знаменовали его наступления. У Марка, как и у Луки, Божественный голос обратился непосредственно к Иисусу : « Ты Сын Мой возлюбленный, в Тебе Мое восхищение ». В этих нескольких строках Марк пересказал историю искушения, о которой Матфей и Лука рассказали во всех подробностях.

 Так, энергичное выражение: Дух изгоняет Его в пустыню; так, снова упоминание о диких зверях, придающее всей сцене неповторимый характер одиночества, заброшенности и опасности. Марк, как и Лука, сообщает, что Иисус подвергался искушениям на протяжении всего пребывания в пустыне, а Матфей помещает искушение в конец сорокадневного пути. Во время уединенных размышлений Иисус подвергался нападкам мыслей, противоречащих Божественной воле, внушениям сатаны, которые были суммированы и сконцентрированы в трех высших нападках, о которых повествуют Матфей и Лука.

Тогда исполнилось то время, о котором возвещали пророки, на которое надеялись и которого желали верующие Ветхого Завета, время спасения : « Когда же пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего, рожденного от женщины и подчиненного закону Моисееву » (Гал 4, 4). Именно тогда Иисус начал устанавливать Царство Божье на земле. Он сказал : « покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное ». (Мф. 3, 2) Толь

Дьякон Мichel Houyoux

Божественная литургия : Нажмите здесь → https://youtu.be/M4XLb9L4iWM